Уду из Козельска через Смоленск в неизвестность. Любящий вас Мариан

Помню, летом 1995 года я в очередной раз приехала в Катынь. С первого взгляда на профессора Мариана Глосека - руководителя группы польских экспертов, проводивших здесь эксгумацию, - я поняла, что произошло нечто экстраординарное.

- Мы нашли обручальное кольцо! – торжественно объявил профессор. – Внутри выгравирована дата свадьбы и имя новобрачной. К сожалению, только имя, но ведь не может быть, чтобы в один и тот же день в Польше венчались сотни Малгожат. Мы обязательно найдем ее.

Думаю, я никого не удивлю, если скажу, что в тот момент я подумала о тысячах наших Маргарит и Марусь, которые прожили жизнь, так и не узнав о своем единственном ничего, кроме того, что он «пропал без вести». Вот так пропал и все – без вести, без следа, словно бы никогда и не было. Они привыкли к этой «безвестности», стали считать ее почти нормальной. Возможно, в этом одна из причин того, что о Катынском преступлении мы вот уже без малого двадцать лет говорим почти исключительно в контексте большой политики.

Я жив. Со мной ничего не может случиться

Пока человек жив, мы редко задумываемся над тем, какое влияние он оказывает на все, что происходит с нами и внутри нас. Да это и невозможно – определить его место в густой паутине ежедневных событий, зафиксировать все импульсы, которые приходят к нам от него, или через него. И только когда он уходит, на нас обрушивается банальная, в принципе, истина о неразрывной целостности всего сущего. Отлаженный механизм нашей жизни начинает давать сбой в самых неожиданных местах; все идет не так, случается то, чего не должно быть, не происходит того, на что надеялись. И все потому, что из конструкции, которую мы так старательно строили и частью которой сами являемся, исчезло всего лишь одно звено.

Нам пришлось бы со смертью каждого близкого человека строить жизнь заново, если бы не память. Она делает прошлое сущим. Тот, кто ушел, уже ничего не скажет и не сделает, ни сегодня, ни завтра. Но то, что было построено вместе вчера, будет жить, прорастая в наше настоящее и будущее, влияя на наши выборы, реакции, видение мира.

Варшавский адвокат Станислав Микке был одним из тех, кто хорошо это знал.